Продолжаем публиковать цикл материалов известного журналиста Александра Корсунова, посвящённых памяти атамана Городского Оренбургского казачьего общества «Славянское» Юрия Белькова и собранному им музею.
Бортжурнал великого авиаперелета экипажа Валерия Чкалова из Москвы в Ванкувер (США) хранится в народном музее Юрия Белькова.
В феврале 2014 ему исполнилось бы 110 лет. Из них он прожил всего 34 года. Но каких! Во второй половине тридцатых воздушный советский ас Валерий Чкалов был известен и почитаем в мире не меньше, пожалуй, чем, скажем, Юрий Гагарин в шестидесятых.
Кстати, оба так или иначе связаны с Оренбургом. Имя одного наш город носил девятнадцать лет. Другой приходил к подножию его памятника на свидания, с цветами для любимой.
В своё время Оренбургу вернули прежнее имя, и, казалось бы, ничего больше не связывает город с легендарным сталинским соколом. Ан нет. Юрий Бельков протягивает солидную книгу в твердом красном переплете. На обложке надпись «Штурманский бортовой журнал самолета N0 25». Переворачиваю страницу, и окунаюсь, растворяюсь в строках, написанных самими участниками событий. Сам как бы становлюсь участником романтичного, если не авантюристичного, как сейчас принято говорить, проекта трёх героев — Валерия Чкалова, Георгия Байдукова, Александра Белякова.
Вылет
Итак, 18 июля 1937 года Валерий Чкалов, Георгий Байдуков, Александр Беляков забрались в кабину АНТ-25, чтобы через 63 часа 16 минут оказаться на другом краю земного шара, преодолев более девяти тысяч километров через Северный полюс. Это был кратчайший путь, связавший две величайшие державы мира, переживающие, скажем так, не самые лучшие в своих взаимоотношениях времена. Поступок по тем временам отчаяннейший.
Взлетели, согласно записи в журнале, в час ноль четыре по полуночи по московскому времени. Загруженный под завязку самолет поднялся с подмосковного аэродрома и на скорости 175 километров в час взял направление, которое указывала стрелка компаса – строго на север. Помимо трех членов экипажа и почти шести тонн горючего девятьсот лошадок единственного двигателя несли 115 килограммов продуктов — чёрной икры, ветчины, шоколада, кекса, апельсинов, лимонов, яблок, свежих пирожков с капустой. Всё это размещалось в десяти небольших брезентовых мешках. Грузом летели также — брюки и куртки на гагачьем пуху, унты, вязаные свитеры и рейтузы, меховые малицы, надувная палатка и спальники, примус, лодка, лыжи, ружья, револьверы, патроны, фонари, бинокль, топорик, кастрюли и сковороды. Забыли, как потом оказалось, про парадные костюмы для встречи с американцами.
Первые четыре часа записи в журнале регистрировали высоту, направление, температуру, скорость. И лишь в 5.08 некоторое расслабление: «Переложили лодку на заднее сиденье, немного перекусили с Егором»,- писал Беляков. Перекусывали без Чкалова. Видимо, тот вел самолет первые четыре часа, после чего, сдав вахту, задремал.
АНТ-25, детище Александра Николаевича Туполева (отсюда и название по первым буквам имени, отчества и фамилии), с 34-метровым размахом крыльев ничего особенного с точки зрения военной не представлял — ни скорости, ни мощности, ни маневренности. Огромные габариты делали его идеальной мишенью для истребителей и зениток. Впрочем, все эти качества в данной ситуации не мешали. Созданный для воздушно-химического нападения, АНТ-25 имел огромные крылья, где могли уместиться большие запасы отравляющего вещества. Чкалов со товарищи заполнил эти емкости дополнительным горючим. Один (а не два и не четыре!) мотор тоже шел в преимущества – мало расходовал этого самого горючего и мог утащить самолет на немыслимо огромное по представлениям того времени расстояние. Правда, случись с ним, одним единственным, что-нибудь над Северным Ледовитым, и помоги, как говорится, Господи, трем смельчакам.
Не таков был Байдуков
Это был не первый совместный полет великолепной тройки. Они уже побили мировой рекорд дальности на АНТ-25, правда, в полете над территорией страны. За что и стали соответственно девятым, десятым и одиннадцатым Героями Советского Союза. До них этого звания удостоились восемь летчиков, спасших челюскинцев из ледяного плена.
Душой и разумом нынешнего проекта был не Чкалов, как это принято было считать, превосходный летчик-испытатель, имевший дело в основном с истребителями. Именно Байдуков, а не Чкалов (и последний это безоговорочно признавал) был асом в вождении тяжелых самолетов, особенно в слепых полетах. Это он обнаружил, что недостатки АНТ-25 можно превратить в достоинства и перемахнуть на нем шарик через Ледовитый океан.
Но придумать и продумать такое было мало, требовалось протолкнуть идею через кремлевские кабинеты. Нужна была личность, известная и вхожая в эти кабинеты. Сначала Байдуков сделал ставку на известного полярного летчика Леваневского. Однако при пробном их совместном перелете над страной у АНТ-25 забарахлил мотор, и дело чуть не кончилось катастрофой. Это напрочь отбило интерес Леваневского к одномоторным самолетам вообще, к АНТ-25 в частности.
Не таков был Байдуков. (Что значит НЕ ТАКОВ? Не отступился от задуманного?) Следующей его «жертвой» стал Чкалов.
Герой, хулиган, счастливчик?
Правда, наряду со славой замечательного истребителя и летчика-испытателя Чкалов слыл еще и воздушным хулиганом. За несанкционированные начальством воздушные трюки он неоднократно подвергался серьезным наказаниям. И при этом оставался в любимцах у Сталина, который как-то даже предложил ему пост наркома НКВД. У аса хватило ума отказаться от подобной милости. Правда, после этого на летчика было совершено семь покушений. По воспоминаниям сына Валерия Павловича, отец в последние годы жизни ложился спать с пистолетом под подушкой. И гибель его в 1938 году многие склонны считать подстроенным убийством.
Отчаянность и бесшабашность Валерия Павловича шокировали и в то же время притягивали окружающих. Так, назначив место и время свидания будущей жене Ольге, он прилетел туда на самолете и долго кружил над невестой, выполняя рискованные кульбиты. От его полетов на сверхнизких высотах у местного населения переставали доиться коровы. Как-то Чкалов умудрился попасть в «игольное ушко» — пролетел под невским мостом в Ленинграде, за что сразу же угодил под арест. За то же самое, правда, уже на съемках фильма «Валерий Чкалов», другой летчик получил через многие годы орден Боевого Красного Знамени.
Только авторитет и решимость Чкалова смогли замысел перелета через Ледовитый океан сделать реальностью. Рассудительный, осторожный Леваневский, как мы уже знаем, от предложения Байдукова отказался. Только при очень большом везении, считал он, можно было проделать подобный перелет. Для авиаторов всего мира приметы и суеверия – дело наисерьезнейшее. Чкалова же близкие ему лётчики считали патологическим счастливчиком. Ему всегда улыбалась удача, вплоть до рокового 15 декабря 1938-го. Повезло и при перелете в Америку. А вот Леваневскому – нет. Через два месяца после триумфа Чкалова и его экипажа он решил повторить их подвиг. Правда, не на слабосильном АНТ-25, а на четырехмоторном Н-209, вместе с шестью членами экипажа. Вылетел в августе 1937-го, дал последнюю радиограмму из района Северного полюса и исчез навсегда.
Мало кто, к сожалению, вспоминал о других сторонах характера Валерия Павловича. Таких, как бескорыстие, бесстрашие, широта натуры. На автомобиле, рассказывают знавшие его люди, подаренном советским правительством после знаменательного перелета, он никогда не ездил один – всегда подбирал идущих по дороге попутчиков. Отдавал последние деньги, если кто-то даже из малознакомых людей попадал в затруднительную ситуацию. Смело бросался на защиту невинно репрессированных коллег, добивался их освобождения. Но главными его качествами, без которых долго не проживет ни один летчик-испытатель, были хладнокровие, мужество и мгновенная реакция в пиковых ситуациях. То, без чего, в общем-то, и нельзя было лететь через полюс. Бортжурнал перелета насыщен записями о малых и больших ЧП во время полета. Чего стоили постоянные обледенение и густая облачность. Впрочем, что можно назвать малым происшествием на высоте в несколько тысяч метров над Ледовитым океаном? Самое малое через секунды могло перерасти в катастрофу.
18 июня
11.00: «Обнаружили трещину в мембране уровня секстанта».
17.00: «Подогрев открыт полностью. В кабине минус 1. СУК не работает».
17.15: «Начался слепой полет».
19.10: «В кабине минус 6».
22.50: «Маяк не слышно».
19 июня
5.35 (уже за полюсом): «Компас штурмана ходит почти кругом. Идем по СУКу. Очень трудно подправлять вправо-влево».
10.00: «У Валеры сводит ногу, требует часто смены».
12.30: «Лопнула водяная трубка. Замерзла пароотводная трубка.» Тут же написано и почему-то зачеркнуто: «У Байдукова замерзли передние стекла от выплеснувшейся из трубки воды». Дальше: «Срезали лед финкой».
Бортжурнал – не захватывающий роман, многого не напишешь. В мемуарах Байдукова об этом подробнее: «Мурашки побежали по телу… Просунув через боковую форточку руку, я быстро начал срезать ножом лед на переднем стекле. И увидел: штырек водомера скрылся, нет воды. Если не выключить зажигание, то мотор разлетится на куски. (А это практически гибель! Вот она, ахиллесова пята одномоторного самолета. – ред.). Убрал обороты и начал бешено работать водяным насосом. Увы…».
Срочно требовалась вода. Она в кабине была, но вся, учитывая минусовую температуру, в замерзшем состоянии. Время шло, «АНТ-25» уже спланировал с шести до двух тысяч метров высоты. И тогда Чкалов, а за ним Беляков рванулись в хвост самолета, где стояли так называемые три шара-пилота. В эти шары летчики по заданию врачей собирали, извините, мочу для анализов. Содержимое шаров срочно полилось в расширительный бачок. «Счастливчику», а с ним и его команде, повезло и на сей раз – насос заработал, самолет взмыл вверх.
Спасаясь от обледенения, лететь старались на большой высоте. А значит, для дыхания требовался кислород.
20 июня
0.40: «Кончился кислород».
«Валерий прилагает последние силы, чтобы совершить смену вахт. Он сильно побледнел, из носа пошла кровь. У меня закружилась голова, и я долго отсиживаюсь».
14.30: «Снижение медленно по спирали. Рваные облака почти до земли. Опять плохо с водой. Вылили (в охладительную систему — ред.) все что было».
16.20: «Посадка в Ванкувере».
Вот он, момент истины! Сказать, что мир был восхищен этим перелетом, не сказать ничего. На аэродроме, где встречали советских летчиков, стоял неимоверный гвалт, который трудно было перекричать. Когда Чкалову это надоело, он засунул пальцы в рот и по-разбойничьи протяжно свистнул. Толпа стихла.
Начальник местного гарнизона генерал Маршалл (тот самый, по чьему экономическому плану развивалась потом послевоенная Западная Европа – ред.) счел за высокую честь разместить членов героического экипажа в своем доме, представив их жене и дочери. Впрочем, гости хозяев особо не обременяли – долго отсыпались после перелета. Проснувшись, поняли, что не готовы к торжественному приему президента США, который им предстоял – не в меховых же комбинезонах расшаркиваться перед Рузвельтом.
Узнав о затруднении, адъютант Маршалла натащил в дом десятки костюмов, много рубашек, разной обуви. Взамен получил драгоценный по его представлению подарок – клеенчатый мешок с надписью «Продукты № 34» — и был безмерно счастлив. Другие мешки и оставшиеся продукты экипаж раздал на сувениры ещё раньше тем, кто их встречал на аэродроме.
Когда герои, ослепительно разодетые, вышли в зал, сотни американцев аплодируя встали, а президент США Франклин Делано Рузвельт, будучи инвалидом, попросил помощников приподнять его в коляске.
Не менее торжественный прием экипажу устроили по возвращению на Родину. Многотысячные толпы встречающих, прием в Кремле, награды, подарки. Это звёздный час не только трёх героев или даже отечественной авиации, но и всего советского народа. И мог ли тогда кто-нибудь предположить, что через год не станет Чкалова, и совсем скоро разразится самая страшная из войн. Что через двадцать лет наступит такой же звёздный час благодаря их соотечественнику и коллеге, первым штурмовавшему космос. Ну а потом… потом вообще не станет ни страны с названием СССР, ни советского народа. Их подвиг, прорыв через полюс станет забываться.
Чудесным образом попавший к нему журнал Юрий Петрович считает одним из самых ценных из множества экспонатов, которые украшают его музей. В нем представлено немало «свидетельств старины глубокой» — оружия, формы, знамен, наград, с которыми наши земляки воевали в прошлом и позапрошлом веках, а так же вещей, принадлежащих первому в мире космонавту Юрию Гагарину, предметов быта наших прапрадедушек и прапрабабушек.
Однако точная копия бортжурнала героического экипажа легендарного АНТ-25 в особом ряду, из тех экспонатов, которые Юрий Бельков считает гордостью своего музея.
Точная копия бортжурнала была выпущена в СССР в 1939 -1940 году тиражом 5000 экземпляров. Сейчас на огромном пространстве бывшего СССР сохранились считанные единицы этого удивительного документального подтверждения мужества советских летчиков.
Александр КОРСУНОВ
